Ambrozie Radu | Амброзие Раду, unknown (45) y.o
Keanu Reeves
Никто не сможет посчитать, сколько мне лет, даже я сам. Такие цифры лучше не знать, я видел воцарение и крушение империй, я присутствовал там, я помню вкус их крови, я помню их запах. Я помню, как трещали позвонки их шей, с каким звуком мои клыки протыкали их невинную кожу. Это было время, когда я был молод и глуп, в моей голове был только голод и непреодолимое желание его утолить, способное заставить меня делать что угодно. Но сейчас. Сейчас всё по-другому. Я редко бываю голоден, всегда находится мелкая тварь или великий представитель королевского рода, чтобы я мог вдоволь насладиться. Они все разные, каждый хорош по-своему, у каждого свой особенный вкус. Я дегустатор. Я медленно разрываю их плоть и высасываю жизнь, смакуя. Я чувствую, как мои эндорфины отуманивают их сознание, и это меня раздражает. Иногда я прокусываю им сонную артерию и вешаю вверх ногами, сердце – глупый насос – выкачивает кровь из тела наружу, отправляя прямо в мою чашу. Остывшая кровь – деликатес, она гуще обычной, не настолько питательна, но имеет адриналин, которого нет в крови одурманенного. Я люблю смотреть на медленные смерти. Я люблю причинять медленные смерти. А потом воскрешать, но не к обычной жизни. К бессмертной. Я мог бы быть дьяволом. Я – Амброзие Раду, и я голоден. Сочтите за честь исправить это.
От греч. имени Αμβρόσιος (Амбросиос) - "бессмертный".

Luke Fifield | Люк Файфилд, 44 (44) y.o
James Frain
Вы все будете кричать и, глотая сопли и слюни, просить о пощаде. Моя расправа над вами будет жестокой, настолько жестокой, что я сам удивляюсь. А, поверьте, я себе не удивлялся давно. Я буду убивать вас по очереди, заставляя смотреть остальных, я буду обливать вас кровью и устраивать безумные шоу, вы будете не просто молить, вы отречётесь от всего, что знали когда-либо только ради того, чтобы я убил вас первым. Уши отвыкнут от тишины, мышцы забудут, что значит спокойствие, глаза перестанут воспринимать всё, кроме цвета крови. Вашей крови. Я буду мстить так, как не мстил никто. А сейчас я готов разбивать руки до костей, убить тысячу себе подобных, чтобы добраться до вас, разрывать в клочья каждого, кто встретится на пути. И только после смерти каждого из вас, я успокоюсь. Будут случайные жертвы, куча следов, бедные людишки перестанут заводить дела о пропаже, засядут за тремя замками и начнут ждать своей очереди. Но мне уже не нужно будет, я разобью каждую зелёную машину просто потому, что ненавижу этот живой цвет, я сожгу целые леса, ведь это будет нравиться мне. Я осушу тысячи, буду танцевать на их останках, захлёбываясь в своей ярости, выплёскивая свою ненависть к вам. Вы будете гнить в каком-нибудь подвале, но все равно понимать, что всё только из-за вас, ВСЁ ЭТО ИЗ-ЗА ВАС. Мне будет насрать на все рамки, на последствия, на ваши взгляды с небес (или из ада, черт его бери), я разрушу этот мир, мне не нужно будет разрешение. Беспредел? Я сумасшедший, я грёбаный псих, я плюю на священную землю и посылаю Богу к черту, я плюю на ваши могилы, слышали, я плюю на вас! Вы будете просить о пощаде.

Я определённо слишком хорош для этого места. И этих стригоев. Но куда же деваться? Я слишком молод, чтобы организовать свой клан, или как это называется. Мне никто не будет доверять ещё лет триста. Придётся подождать какое-то время в этом грязном месте. Тут было слишком много трупов, и ни один не додумался помыть хотя бы пол. Я вежливо предлагал им сделать это, но мне настолько же вежливо предложили гореть в аду, найти тряпку и помыть самому. Я? Сам? Точно, я живу с психами. С каких таких пор стригои живут все в одном месте? Когда я учился в академии, мне всегда внушали, что бессмертные вампиры преимущественно одиночки, но какого-то черта все изменилось, когда меня пробудили. Я привык, что меня должны слушаться, во всём и беспрекословно, но здесь всё происходит по-другому, всем буквально наплевать на моё мнение и мои слова, меня не просто не слушаются, меня не слышат! Считают мои приказы глупыми, а меня идиотом. Я давно бы убежал или убил их всех, но сначала поднаберу немного сил, ещё чуть-чуть, и буду готов к этому. Просто нужно подстраховаться, не прикончить их сейчас же, а немного подождать, хотя ненависть к ним во мне растёт с каждым днём. Никто из них не из королевской семьи, никто никогда не имел столько связей, сколько было у меня до того, как я стал стригоем. Они не представляют, на что я буду способен через сто лет, но узнают, определённо, узнают. Я заставлю их узнать об этом.